Сиф (еврейск. Шет): Небесный посев

 Сиф, которому было суждено занять одно из ключевых мест среди героев древневосточного эзотерического мифотворчества, в первый раз упомянут в библейской Кн. Бытие (гл. 4— 5) как третий сын Адама и Евы, рожденный ею вместо убитого Каином Авеля. Отнесенные к Сифу слова Евы «...и назвала его Сиф, ибо сказала: положил мне Бог семя другое вместо Авеля» толкуются, по созвучию с еврейским корнем со значением «вкладывать», «основывать», как объяснение происхождения имени Сиф.  Другое толкование данного имени связывает его с египетским богом Сетом или Сетхом, воплощающим, согласно некоторым мифам, темное начало, хотя это никак не соответствует природе библейского Сифа.  Но, скорее всего, оба эти толкования в равной мере являются вторичными; в действительности Сиф был эпонимическим предком семитского кочевого племени суту, что означает «пастухи», мигрировавшего где-то на рубеже III/II тыс. до н. э. из Аравийской пустыни на север и освоившего «ничейные» территории обширных степей между Месопотамией и Ханааном (в Библии суту фигурируют под другим их самоназванием — амореи, амурру, т. е. «люди запада»). В этом случае слова об «ином семени» можно рассматривать как намек на этническое смешение двух родственных народов, осуществлявшееся вплоть до окончательного исчезновения амореев с исторической арены в I тыс. до н. э. вместе с гибелью их маленьких княжеств в Западной Сирии.Что же касается вопроса о том, почему именно суту-амореи стали ассоциироваться с мистическими культами и магией, то дать однозначный ответ на это довольно сложно, прежде всего потому, что сохранилось крайне мало достоверных сведений о культуре и религии этого кочевого племени. Вероятнее всего, дело здесь в том, что «потомки Сифа» в представлении их соседей смешались с другим близким им во всех отношениях этносом, также перекочевавшим к верховьям Евфрата с Аравийского полуострова — халдеями или сабиями, подданными легендарной царицы Савской, исповедовавшими астральную религию, то есть культ небесных светил, и прославившимися в качестве искусных астрологов, магов и предсказателей будущего на весь древний мир. (Греки, как известно, якобы даже отправляли к ним на выучку Пифагора и Платона.) Это предположение подтверждается тем, что Сиф, как будет показано ниже, занимал одно из ключевых мест в сабейском пантеоне; потомки сабиев воздают ему почести до сих пор. В Талмуде всевозможные формы магии, астрологии и народных суеверий объединены под общим названием «пути аморитян», от хождения по которым правоверному еврею предписывалось всячески воздерживаться.Начиная с первых веков н. э. Сиф становится одним из постоянных и наиболее почитаемых персонажей мифов и легенд, популярных среди последователей различных дуалистических сект и ересей (гностицизм, манихейство, богомильство). Традиционным становится противопоставление двух человеческих пород: «детей Каина», олицетворяющих плотское, материальное, начало, и «детей Сифа», относящихся к «духовному роду» и наделенных высшим сакральным знанием. В качестве основы для такого противопоставления гностиками использовался все тот же библейский текст, который они трактовали в том смысле, что это сам Бог вложил Еве свое «семя», и в потомках Сифа передается из поколения в поколение частица божественного естества. Отсюда и самоназвание гностиков, употребительное в некоторых сектах (сифиане, симиты): аллогены, то есть «инако-родные».
От имени Сифа написано несколько мистических трактатов, обнаруженных в 1946 г. в тайнике вблизи одного из древнехристианских монастырей в Наг-Хаммади. К сожалению, они содержат слишком мало общих черт, чтобы можно было бы на их основе реконструировать какую-то единую «сифианскую» систему или идеологию. Название одного из них — Три колонны Сифа — отсылает к известной легенде о том, как Сиф, желая сохранить для потомков «священные письмена» с изложением основ тайных наук — астрологии и алхимии, установил в легендарной стране Сириат (букв. «Верхней»; вероятно, это иносказательное название знаменитой горы Хермон, центра древнейшего тайного культа, другим именем которой было Сирйон или Сарон) две каменные колонны с высеченными на них надписями, которые должны были уцелеть в случае всемирного потопа или другого глобального катаклизма. Правда, само упомянутое гностическое сочинение носит не астрологический и не магический, а философский и богословский характер и развивает концепцию высшего Божественного Триединства, близкую аналогичным учениям в христианстве и неоплатонизме; автором его считается один из первых известных нам гностиков, пещерный отшельник Досифей (имя, также образованное от Сиф), предполагаемый наставник Симона-Мага.Согласно Апокрифу Иоанна, «семя», или небесный прототип Сифа, существовало еще до сотворения материального мира (аналогично и в случае с Адамом) и пребывало в высших космических сферах — зонах, а на землю было «положено», чтобы исправить последствия отпадения Софии. В сочинении под названием «Второй трактат великого Сифа» речь ведется уже непосредственно от имени Иисуса Христа, который здесь прямо отождествляется с Сифом как спаситель «духовного» рода человечества, и излагает адресованную «просветленным» слушателям тайную доктрину христианства. Заметим, что подобное верование засвидетельствовано не только в эзотерическом христианстве, но и в иудаизме, где «Сиф» — одно из имен спасителя-Мессии, правда, малоупотребительное. В эфиопской апокрифической легенде о деве Марии о Сифе говорится, что «чистота вошла сначала в тело Сифа подобно белой жемчужине», а потом стала передаваться его праведным потомкам из рода в род. Яснее всего сотериологическая функция Сифа отражена, пожалуй, в Евангелии египтян, где он вместе с порожденными им ангелами выступает как охранитель «рода нетленного ... великих людей великого Сифа» до Страшного Суда, причем почему-то особо подчеркивается, что его «семя» на земле сберегается в секретных местах, именуемых в Библии Содомом и Гоморрой (очевидно, игра слов, основанная на близости еврейских слов «Содом» и сод — «тайное общество», «секта»). Эта тема нашла отражение и в славянских апокрифических сочинениях, где описывается блаженный «Сифов род», нашедший прибежище на горе близ рая и общающийся не с другими людьми, а исключительно с ангелами Божьими. Любопытно отметить, что в этой легенде «скрытно воспроизводится основная иудаистическая полемическая идеологема: если сохраняется хотя бы одно не подверженное греху человеческое племя, то Искупление уже не необходимо», и, стало быть, миссия Христа носит лишь частный, а не абсолютный, характер (см.: Шохин В.К. Древняя Индия в культуре Руси. М., 1988, с. 252). Это позволяет понять, почему фигура Сифа была полностью проигнорирована ортодоксальным христианством.В других «отреченных» книгах, складывавшихся на протяжении нескольких столетий и сохранившихся главным образом в армянских и древнерусских переводах, развивается тема, связанная с грехопадением Адама и Евы и с попытками Сифа, добыть для умирающего отца из райского сада волшебную мазь, дарующую вечную жизнь. Вместо нее посланный Богом ангел вручает Сифу семена (или ветви) чудесного дерева, отождествляемого то с Древом познания добра и зла, то с крестным древом, на котором предстояло быть распятым Иисусу Христу (Откровение Адама сыну его Сифу, Слово об Адаме и Еве, Евангелие Никодима и др.). Скорее всего, под этим деревом следует понимать священную оливу — игравшее важную роль в мифах и мистериях средиземноморских народов «древо бессмертия», масло которого должно послужить основой для бальзама, предназначенного для помазания на царство грядущего Мессии (слово «мессия», «машиах» означает, как известно, «помазанник», а оливковое масло являлось главным компонентом при приготовлении священного елея и мира). В этой легенде смутно угадываются и следы более древних представлений, согласно которым действие чудесного бальзама должно пробудить к новой жизни «скрытого царя» — праведного правителя допотопной эпохи, пребывающего до поры до времени в своей пещерной гробнице в состоянии своего рода анабиоза; когда же наступит время последнего великого суда над делами человеческими, он воскреснет и восстановит на всей Земле божественные законы правды и справедливости (ср. легенду о короле Артуре). Здесь особенно четко прослеживается функция Сифа как персонажа, стоящего у самого начала в длинной цепи хранителей, толкователей и передатчиков тайного священного знания от «времен Адамовых» до Рождества Христова и далее, вплоть до «свершения времен».Важное значение имеет и еще одна особенность мифологемы Сифа — его близость к астральным культам, мистическому почитанию небесных светил. Особенно был развит культ Сиф (под именем Сатиль, Шетил) у сохранившейся до наших времен на юге Ирака ближневосточной гностической секты мандеев или сабиев-звездопоклонников, почитавших его в качестве священного основателя и первого пророка мандейской религии; ему поклонялись как главному среди семи планетных божеств. Сабии, по словам арабских историков, считали египетские пирамиды могилами Сифа и Еноха (нет ли здесь связи с вышеупомянутой легендой о колоннах Сифа, поскольку пирамиды также считались вместилищем высшей космической мудрости?) и сделали их объектом ритуального поклонения, вознося им молитвы по семь раз в день. Знаменательно, что число 7, связанное с семью священными планетами, семью астральными духами и т. п., зашифровано уже в еврейском написании имени Сиф, состоящего из букв Шин (=300) и Тав (=400), что дает сумму 700, т. е., в конечном итоге, семерку.Если попытаться в завершение выделить основное ядро мифологемы Сифа, то, очевидно, таким ядром будет идея дуальности, оппозиции духовного и телесного начал, и ее мистического и магического преодоления (через таинство помазания, делающего бренную человеческую плоть бессмертной и просветленной): не случайно фигура Сифа приобрела столь важное значение именно для сектантов-дуалистов, желавших как можно более основательно размежеваться с «детьми Каина», т. е. безбожниками, сластолюбцами и вообще «плотскими» людьми. Но образ Сифа глубоко амбивалентен по самой своей природе, что подтверждается многочисленными признаками. Так, по тонкому наблюдению Р. Генона, это имя в древнееврейском языке близко не только слову со значением «утверждать», основывать», но и противоположному — «разорять», «бунтовать», причем в первом случае оно употребляется исключительно в мужском роде, а во втором — в женском. В одном ессейском тексте «сынами Сифа» даже именуются народы, которым предстоит быть истребленными в ходе последней эсхатологической битвы с «сынами Израиля». Аналогичная двойственность характерна и для вышеупомянутого бога Сетха, который в одном аспекте может выступать как олицетворение темного, смертоносного начала (миф об убийстве Осириса), а в другом — как благая сила (миф о спасении солнечного бога Ра от змея Апопа, которого Сетх пронзил гарпуном). Сам Сетх то изображался врагом змея, то отождествлялся с ним; вообще, змей входил в число животных, специально посвященных Сетху. Не удивительно поэтому, что именно этот наиболее амбивалентный среди зооморфных символов ставится в связь и с Сифом: некоторые оккультисты предлагают видеть в буквах S и Т, являющихся основными элементами имени «Сиф» в латинской графике, символические изображения змея и креста с перекладиной поверх основания (так называемый тау-крест). В соответствии с этим, мистическое значение имени «Сиф» трактуется западной эзотерической традицией как «змей, распятый на кресте», т. е. совпадает со знаменитой эмблемой гностиков, перенятой впоследствии тамплиерами, масонами и теософами и считающейся у них выражением сокровенной сути их учения. Два противоположных аспекта Сифа можно сопоставить также с двумя змеями герметического кадуцея: «это, если угодно, жизнь и смерть, порождающие друг друга под воздействием силы, которая едина в своей сути, но двойственна в своем проявлении» (Р. Генон). Персонификацией этой силы на земном плане и выступает, по-видимому, таинственный третий сын Адама и Евы. Литература:Евангелие от египтян // Вестник древн. истории, 1995, № 2; Кефалайя. М., 1998; Слово об Адаме и Еве // Апокрифы Древней Руси. М., 1997.ГЕНОН Р. «С.» // Генон Р. Основные символы священной науки. М., 1994; ХОСРОЕВ А. Из истории раннего христианства. М., 1991, с. 235-241;KLIJN A. Seth in Jewish, Christian and Gnostic Literature. Leiden, 1977; QUINN E. The Quest of Seth for the Oil of Life. Chicago, 1962; The Rediscovery of Gnosticism. V. 1: Sethian Gnosticism. Leiden, 1981; STROUMSA G. Another Seed: Studies in Gnostic Mythology. Leiden, 1984.